Морской Волк, том 2 - Страница 22

– Была ещэ одна война?

– Нет. Хотя в историю это вошло как «холодная война» – без фронта, но.. Как было в конце тридцатых – войнушки на периферии, проба сил, и постоянная готовность напасть, почуяв слабость. И непрерывная война – морально-психологическая: был такой «план Даллеса», который им удался. А результатом стало – когда предателями оказались сам Генсек и верхушка Партии. И под лозунгом «мирного сосуществования», «разрядки», «перестройки» – прошла, фактически, капитуляция перед Западом. Одним из условий которой было – распад СССР на республики, во главе которых стоят «президенты», как положено по «общечеловеческим», то есть западным, стандартам.

– А что же народ? Да хоть вы, товарищ Лазарев – если вам, в девяносто первом, было уже двадцать один?

– Три причины, товарищ Сталин. Во-первых, все привыкли, что реально что все решают наверху, и выступать против – чревато. Во-вторых, была радость и облегчение, что не надо рвать жилы ради так и не случившейся войны, и что не будет уже, со всех сторон полетят атомные бомбы, и на планете не останется ничего живого.

– Это «атомное» оружие, действительно так опасно?

– Товарищ Сталин, пока на земле самый мощный взрыв был, в Галифаксе в семнадцатом, когда взорвался пароход «Монблан» с тремя тысячами тонн взрывчатки. И этого хватило, чтобы полностью разрушить город. В шестьдесят первом мы испытали на полигоне «Царь-бомбу», мощностью сто миллионов тонн тротила – сброшенную с самолета. К тому же при атомном взрыве образуется радиация – когда даже пыль, поднятая в воздух, становится смертельно ядовитой..

– Я прочел, очень внимательно, что вы передали, на эту тему. Но вы назвали – две причины?

– Третья была в том, что Партия, в мое время – изменилась очень сильно. По крайней мере, ее верхушка – став чем-то вроде новой знати, бюрократией, очень далекой от народа – куда войти новому человеку было так же трудно, как в прежние времена получить дворянство простолюдину. В провинции так вообще, доходило до того, что место первого секретаря в области или в районе – передавали по наследству или покупали за деньги. Оттого народу – и было безразлично, как называется Первый, Глава – генсек или президент – и даже приветствовалось, поскольку те, кто возглавлял «перестройку», так называемые «демократы», на словах выступали за новое и передовое, против бюрократизма, рутины, «лицом к массам» – и против Партии, якобы «отжившей свое». Что, надо признаться, во многом и было. Не было веры, не было цели. За что сражаться, если предают вожди? А новых, за которыми можно было бы пойти – не проявилось.

– Что ж, мнэ будет очень интересно узнать от вас, подробнее, обо всем. Вы однако хотитэ сэйчас уйти в морэ, топить «Тирпиц». Отчэго вы считаэтэ, что его утоплениэ так нужно СССР? В морэ возможно всякое – вы нужны нам здэсь, живыми и здоровыми!

– Товарищ Сталин, во-первых, после конвоя PQ-18 – который, кстати, в моей истории дойдет, хоть и с потерями – союзники, вернее Черчилль, категорически откажутся посылать нам караваны, ссылаясь на «угрозу германских надводных кораблей». Только так называемые «капельные рейсы», одиночных судов – и это продлится почти год! Во-вторых, насколько мне известно, как в наше время писали историки, сейчас американцы выступают за увеличение помощи нам, а британцы боятся, что это приведет к переформатированию «союзники и Россия» в «союзники и Англия» – этим и объясняется их предательство с «семнадцатым». А коли так, у меня нет никакой гарантии, что с «Восемнадцатым» не повторится то же самое – поскольку у нас «Тирпиц» на перехват PQ-18 не выходил! А если англичане «испугаются» снова – а американцы, доверяя им как «наставникам» в морской войне, поверят? Таким образом, уничтожив «Тирпиц», мы во-первых, оставляем северный путь открытым – поскольку тогда даже Черчиллю будет очень сложно найти предлог, без потери лица. А во-вторых, имеем шанс ослабить очень нежелательный для нас союз Англии и США. Причем эта задача – нам вполне по силам. Поскольку наш «Воронеж» как раз и строился, как истребитель эскадр – в нашем времени, намного более мощных, чем «Тирпиц» с эскортом. Мы прорвались сюда – от берегов Америки, куда нас выкинуло, в ваше время. Сейчас же предстоит – всего лишь, выйти в Норвежское море.

– Что ж, товарищ Лазарев, вы меня убедили. Но – с несколькими дополнениями. Первое – вы же в Архангельске сейчас. Сколько у вас времени, до выхода – чтобы успеть «Тирпиц» перехватить? Сутки-двое есть?

Быстро прикидываю – расстояние, нашу скорость. Считая что «Тирпиц» выйдет, где-то девятого-десятого. Успеем!

– Двое суток есть, товарищ Сталин!

– Вот и отлично. Тогда – чтоб время не терять, оставьте информацию. Как на катэрэ – вы жэ тогда, на ходу приготовить успэли? Про «план Даллеса», что это за звэрь такой, про политичэскую историю вашэго мира – кто, что, когда.. Кстати, товарищ Лазарэв, сколько мнэ там, в вашэм мире, осталось? Нэ бойтесь, говоритэ – когда? Я должэн знать – чтобы планировать.

– Март пятьдесят третьего, товарищ Сталин. То ли четвертого, то ли пятого – точно не помню.

– Что ж, это достаточно. Одиннадцать лэт – из них восэмь послэ войны. Хватит – чтоб навэсти порядок.

Ох, блин, я ж сейчас новый тридцать.. вернее сорок седьмой спровоцирую! Придется информацию подбирать – и предельно тщательно!

– А тэпэрь, товарищ Лазарэв, какая помощь нужна от нас? От Сэверного флота? Да, и вам вэдь всэм, за то, что ужэ совэршили, награды положэны?

– Товарищ Сталин, о наградах, когда вернемся с победой. Помощь же – нужна. Прежде всего – чтобы свои по ошибке не утопили. Также возможно, потребуется поддержка авиацией. Во-первых, активность над фронтом, чтоб фрицы меньше над морем летали, во-вторых разведка. У нас есть очень дальнобойное оружие, до пятисот километров – которым мы по Киркенесу ударили – но чтобы стрелять по кораблю в море, целеуказание нужно, координаты, где. Ну а если торпедами – разберемся сами.