Морской Волк, том 2 - Страница 38

– А почему нет Яковлева?

– Потому что он, проталкивая свои самолеты в производство, вел себя, скажем так, не совсем порядочно. Ради успеха, оттеснить конкурента любой ценой. А в сорок третьем он окажется, вместе с Шахуриным, замешан в деле с массовым авиабраком – когда у истребителей, обшивка с крыла слетала. И доверять ему сохранение Тайны – результат непредсказуемый. Конструктор он хороший – вот пусть и занимается, с чужой подсказки. Лавочкин же показал себя гораздо достойнее.

– Ну если мерять по порядочности – тогда почему нет Дегтярева? Прочел тут, что когда в следующем году новый пулемет станковый будем принимать на вооружение, я буду склоняться к его авторитету, так он сам скажет, что Горюнов, из молодых, свой СГ-43 сделал лучше его ДС-улучшенного?

– Товарищ Сталин, при всем моем уважении к Василию Алексеевичу, его таланту и присвоенной без защиты докторской степени – он, мягко говоря, слаб как инженер! Даже чертежи не научился толком читать. Творил буквально руками: начинал с макета из дерева и бумаги, потом, подгоняя, замещал детали металлическими. Отсюда и его взлеты, и его провалы. Единственнная его абсолютная удача – ПТРД. Ну еще будет, РПД-46. И – все же, возраст.. Тут нужен кто-то моложе, и что важно, великолепный организатор, досконально знающий производство! Владимиров подойдет – хотя я еще думаю о Березине. А может, даже – оба. Или еще кто-то.

– Тебе, Лаврентий, виднее. Но кого бы ты ни выбрал – найдешь и прикомандируешь к нему двух товарищей. Калашников Михаил Тимофеевич, сейчас после ранения на стрелковом полигоне МВО, свой пистолет-пулемет доводит, пока еще под тэтэшный патрон. И Драгунов Евгений, найди его обязательно, биография известна, со списком послужным. Пусть твой выбранный светило-оружейник этих самородков будущих отшлифует хорошо, опыт и знания свои передаст.

– Калашников – тот самый? Который – АК?

– Тот. Лучший автомат всех времен и народов. Но с ним мы торопиться нэ будем, поскольку патрон новый, это производство надо развернуть – а вот его же ПК, единый, надо срочно делать – а то тяжело пехоте с Максимом. Вот вам и первое задание, товарищ Берия – образец есть, готовый, сколько времени потребуется, при нашей технологии и материалах, наладить серийное производство? Выберите ответственного , Владимирова или кого еще, введите в курс дела, поставьте задачи. Общую – по всему материалу, касаемо стрелкового оружия потомков, что можно у нас ввести, перенять – и две конкретных, единый пулемет и обучение будущих наших гениев. Через три дня – доклад, что сделано, мне!

– Что делать с материалами? Я не про «железо» говорю – а про библиотеку? Разрешено ли мне будет, взять часть книг и один «ноутбук» – или привезти товарищей сюда?

– Хм, задачка. Я полагаю все ж, что не библиотека ездит пусть даже к очень уважаемому человеку – а этот человек приходит в библиотеку. Ладно, книги можешь взять – но не «компьютеры», это приборы нежные, мало ли что.

И еще обязательно надо включить Шапошникова Бориса Михайловича. И возможно – Мехлиса, хотя он в Крыму и обо.. ся по полной! Но честный фанатично, и въедливый – так что, я подумаю. В общем, список будет расширяться – по мере работы.

– Я имею право предлагать кандидатуры, вы – утверждаете?

– Нет. Утверждаешь, ты, Лаврентий. Ну а мое слово – окончательное; уж если я лично подписываю назначение командиров особых авиаполков – то тем более должен сам видеть, кто допущен к Тайне. А предлагать кандидатов – я слышал, это уже делают, и твой Кириллов, и этот, Лазарев, командир наших гостей? Кстати, я хотел бы с ним встретиться – пригласи их сюда, в Москву! Да и награды надо людям вручить – сколько они для СССР сделали? Когда?

– Через пять дней.

– Пять – это много. Три дня. Причем кроме командира здесь будут нужны – их спец по наземным, и главное, атомщик. Потому что время – не ждет. Какого-то декабря, в Чикаго запустят ядерный реактор – ты не забыл, Лаврентий? И начнется совсем другая эра – с другими правилами. Останавливать мировой прогресс мы не хотим – а вот изогнуть его под нас.. Пока еще никто, даже там, не уверен в перспективе атома – об этом знаем лишь мы, ну и конечно, наши гости. Но после Чикагского эксперимента, их ядерная программа, проект «Манхеттен», получит резкий толчок – прежде всего, в плане финансирования. А вот сорвать это – в наших силах. Если Чикаго станет, как Чернобыль той истории – ни один их сенатор в здравом уме, не проголосует за ассигнования, а «яйцеголовых» станут бить прямо на улицах. Подключи Судоплатова – наверное, имеет смысл посвятить в тайну и его. Вызови Курчатова.. и еще Зельдовича – вообще, думаю, при подборе списка ученых-атомщиков можно смотреть только на профессиональные качества, а не на анкеты, благонадежность и социальное происхождение – но и контроль обеспечить стопроцентный. Три дня, Лаврентий – и время не ждет! Через три дня – совещание, здесь, с привлечением всех названных лиц – решать будем, что с атомом делать.

– Будет сделано, товарищ Сталин!

– Да, а какое кодовое имя – у нашей главной Тайны?

– «Рассвет». По их песне – «серыми тучами небо затянуто». Вот чтоб в нашем будущем – там солнце было.

От Советского Информбюро 17 сентября 1942

В течение ночи на 17 сентября наши войска вели бои с противником на северо-западной окраине Сталинграда и в районе Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло.

На северо-западной окраине Сталинграда автоматчики противника при поддержке танков атаковали позиции, которые обороняет Н-ская стрелковая часть. Наши бойцы отбили атаку гитлеровцев. Огнём из противотанковых ружей, гранатами и бутылками с зажигательной смесью они подбили и сожгли 6 немецких танков. Отряд автоматчиков противника был окружён и уничтожен. На другом участке в результате упорных боёв, неоднократно переходивших в рукопашные схватки, уничтожено до 400 немецких солдат и офицеров.