Морской Волк, том 2 - Страница 53

Я кивнул. Надеюсь, второго академика Сахарова, которого совесть замучает, среди товарищей ученых не окажется? А то будет – несчастный случай с кем-то, вместо ссылки в Горький.

– Тогда – на сегодня закончим. Благодарю вас, товарищи потомки, за очень хороший доклад.

И Сталин вышел.

– Александр Михайлович – обратился к Кириллову Берия, – вам задание. Что-то наши учёные ушли отсюда уж слишком обалдевшими. Так вы им в качестве противошокового на вечер организуйте шашлычки с выпивкой и нашими гостями из будущего. Вы не возражаете? – это он уже к нам.

– Ну, ежели насчёт выпить с хорошими людьми, так это мы завсегда готовы.

От Советского Информбюро 25 сентября 1942

В течение ночи на 25 сентября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, в районе Моздока и в районе Синявино. На других фронтах существенных изменений не произошло.

В районе Сталинграда продолжались ожесточённые бои. Н-ская часть в уличном бою истребила более 200 гитлеровцев и уничтожила 5 немецких танков, 3 противотанковых орудия и 4 миномёта. Немцам удалось проникнуть в некоторые дома и создать угрозу флангу нашей части. Советские бойцы перешли в контратаку и восстановили положение. На другом участке наши миномётчики уничтожили 12 автомашин с войсками и боеприпасами, сожгли 3 танка и истребили до батальона пехоты противника.

На Ленинградском фронте огнём артиллерии и миномётов за два дня разрушено 26 вражеских ДЗОТов и блиндажей, уничтожено 10 автомашин, несколько станковых пулемётов и миномётов. За это же время огнём наших снайперов истреблено до 200 солдат и офицеров противника.

Лейтенант Юрий Смоленцев, «Брюс». Подводная лодка «Воронеж». Молотовск (сейчас, Северодвинск), у стенки судостроительного завода.

Кот у меня дома был. Очень любил на подоконнике сидеть и на улицу смотреть. Кто-то пройдет, проедет, дверь откроет – обычное дело, а ему интересно. Такой вот, кошачий «телевизор», в окне.

Так мы сейчас – вроде того кота. Пришли, встали к причалу – нечего в море нам делать больше, всех крупных фрицев перетопили, да и торпеды почти все. На рубке, в центре звезды, цифра «28». И это не считая англичанина (экипажу не сообщали, но командир Большакову рассказал, а тот нам) – нет, наказания и даже неудовольствия за него не последовало, но и похвалы тоже: просто велено было забыть, как не было ничего. И «Тирпиц» – который записали на боевой счет «К-22». Ну да ладно, мы не гордые.

С этой цифрой тоже история вышла. Сначала нам сказали – закрасить, чтобы шпионов не привлекать: мы же по легенде, опытовая лодка, малоудачный проект. Но командир резко встал против, и Видяев его поддержал – примета считается, очень плохая. А к этому все, кто по грани ходят, относятся предельно серьезно – даже те, кто в бога не верят. Друг мой, Степа Санин, фляжку имел заговоренную – будто бы, дедова еще, с войны: глоток из нее, на удачу, и пока не пустая – не убьют! Все так и вышло – убили его, под Урус-Мортаном, пуля снайпера в голову, когда уже домой шли – и фляжка пустая. Здесь же я слышал, у фронтовиков вера в гимнастерки заговоренные – понятно теперь, отчего на фото старых, чуть ли не Курской битвы, явно весна или лето сорок третьего, можно иногда кого-то в старой форме увидеть, с отложным воротником под петлицы, хотя погоны уже на плечах. Короче, не стали счет наших побед закрашивать – а присобачили на рубку брезент, чтоб не было видно. А в море если – снимем.

Отцы-командиры – отбыли в Москву, еще семнадцатого числа. И наш – тоже, с ними. За старшего кап-2 Золотарев (который Петрович). Приказов никаких не отдали, кроме – ждать, как вернемся. Мы и ждем.

«Жандарм» наш, старший майор Кириллов – тоже отбыл. Как встретил нас, по прибытии, о чем-то с нашими старшими переговорил – буквально через три часа, уехали все. Сказали – не больше чем на неделю.

Остался за Кириллова его зам Воронов, лейтенант ГБ (все путаюсь – лейтенант, а равен армейскому капитану). Тайны главной не знает, проинструктирован только что есть такая секретная подлодка, к которой никого не подпускать!

А как не подпускать? Тут простите, настоящий проходной двор на берегу! Рядом совсем с нами, здоровенный такой то ли цех, то ли склад – нам шепнули, что скоро там ученые инженеры расположатся, нас изучать, должен быть профессор Александров, который здесь на СФ еще в сорок первом на корабли защиту от магнитных мин ставил, а с ним Доллежаль, тоже вроде профессор какой-то (а наши из БЧ-5 мне потом сказали, что эти профессора в нашей истории реакторы для первых атомарин делали, а Александров и вовсе президентом Академии Наук стал, во как!). Но пока там и железо свалено какое-то, и участок производственный – грохот, что-то клепают, нам сказали что это временно пока. Так рабочие и ходят, туда-сюда. Охрана, говорите? По периметру всего завода, это да – там и стена высокая, с проволокой колючей по верху (я бы перелез), и прожектора, и часовые, даже патруль с собакой я видел. Ну а внутри – ходи, кому куда по производственной надобности трэба!

Да, электрокаров тут нет. Так что грузы, даже тяжелые – тачками, тележками, или просто, на руках. А – много ли так поднимешь? Вот и выходит – народу на берегу, как муравьев. А если среди них – немецкие диверсанты, какой-нибудь «Бранденбург» переодетый?

Нас кстати тоже, переобмундировали, чтоб не слишком светились. Экипаж во флотское по уставу этого времени, нас шестерых – в армейское (вот только от сапог-кирзачей мы отказались, оставили берцы). И ксивы выдали – числимся мы (я про нашу диверс-группу говорю), осназом НКВД, охраняющим особо секретный объект. Охранять, так охранять – вместе со здешними НКВДшниками, обследовали территорию, мало ли что? В рубке, наверх, ПК установили – чтоб берег простреливал, возле всегда часовой, из экипажа. И вахтенный у трапа, конечно, тоже с АК-74 ходит.