Морской Волк, том 2 - Страница 61

Сразу выяснилось – что стреляя одиночной торпедой, хрен попадешь (ну если только совсем не с «пистолетного» расстояния). Даже с нашей БИУС и предварительным уточнением дистанции коротким импульсом ГАК. Е-мое, уважаю наших подводников сорок первого – которые в исполнение идиотской инструкции, должны были стрелять именно так, торпедой поодиночке, сближаясь с целью до нескольких кабельтовых! Но мы не «Щука», нам ближний бой категорически противопоказан.

Парный залп – уже веселее, но все равно. Наконец, четверной, «веером», с установкой в торпеды угла растворения четыре градуса. А это уже хорошо – на дистанции до двадцати кабельтов, по тихоходной цели (транспорту), шанс попасть хоть одной, вполне приличный! Уже можно воевать. Нам бы еще – ЭТ-80, бесследные! А если с неконтактным взрывателем (были уже у нас такие, в сорок втором) – так вообще, было бы отлично!

Кириллов проникся, обещал посодействовать. Что к следующему нашему выходу, будет и то и другое. Честно ответил, что сам не знал, поскольку не моряк – товарищ жандарм, так какое ж это у вас задание, чтоб на корабле? – да первое вообще-то, Михаил Петрович, у нас же служба такая, куда прикажут, туда и пойдем – а что ж вы раньше не озаботились, не сказали?

Зозуля тоже времени не терял. Пока тральцы вылавливали отстрелявшие торпеды – уговорил меня поотрабатывать совместное маневрирование с «Куйбышевым». На безопасной глубине, конечно, чтоб не попасть под таран – но согласованно, зная где каждый из нас находится, передавать команды, курс такой-то. Сбылась мечта флотских – эскадренная ПЛ: ведь дизелюхи сороковых, с их подводным ходом четыре узла (десять кратковременно), держаться с надводными кораблями в одном строю не могли по определению. Куда уж им, тридцать один узел эскадренного хода дивизиона эсминцев, в боевой обстановке (американцы возле Гуандаканала, за что их адмирал получил прозвище, «тридцатиузловый Бёрк»). Плюс, при тех примитивных средствах связи, и распознавания целей – абсолютно реальный шанс, что получить торпеду от своих же, что утопить по ошибке свою же лодку. А вот мы – вполне могли, работать хоть с эскадрой: скорости хватит, связь есть, опознание «свой-чужой» по «портретам»-сигнатурам; не все конечно так идеально – но возможность была.

Зозуля – и вцепился. И – озвучил план. Сначала, показавшийся мне бредовым – ну не воевали так лодки, в Отечественную! А после, обдумав – а отчего бы нет?

Из рапорта командира русской ПЛ «Акула», Балтийский флот, август 1914.

«..главнейший враг лодок -– это миноносцы. Два миноносца лишили лодку возможности использовать удачный подход к району, занятому неприятелем, и заставили лодку просидеть 7 часов под водой. Необходимо при наступательных операциях лодок обязательно поддерживать ее своими миноносцами и крейсерами, которые могли бы отогнать неприятельские миноносцы и дать возможность лодке действовать только по достойному противнику».

Дурдом полный. Представьте этот сюр – бригада крейсеров с эсминцами, расчищающая подводной лодке путь для выхода в атаку?! И это писал командир подводной лодки? И его не сняли с должности, немедленно по прочтении этого бреда?

Но это были именно ТЕ лодки. Тихоходные, слепые и глухие. Мы же – теоретически, можем идти в одном строю с эсминцами «семерками», проблема лишь в связи и организации, так это можно наладить; вот даже «Куйбышев», постройки шестнадцатого года, при наличии спешно поставленного «Дракона» вполне прилично маневрирует с нами совместно!

А у фрицев в Норвегии сейчас нет ничего крупнее тральщиков. Восьмисоттонники, «тип М», конечно кораблики добротные, и очень опасные для субмарин – но против эсминцев, никак не потянут! Мелкие конечно, и верткие – но вот хрен вам в бою с «Гремящим» и «Сокрушительным», противолодочный поиск; тут и следы торпед примут, за выпущенные с эсминцев. Может наши миноносники никого и не утопят – но связать охрану конвоя боем сумеют гарантированно. Чтобы мы – могли выйти на дистанцию.

И надо снять сливки сейчас. Пока фрицы не перебросили что-то. У них еще остались «Шарнхорст», «Принц Ойген», и с десяток эсминцев. И еще большие миноносцы, «тип Т» – начиная с Т-22, противник даже для эсминцев достаточно серьезный.

Что тут может быть опасным? Минное поле у берега? Срисуем нашим ГАК. Береговые батареи? Так они к месту привязаны – и в эсминец попасть, маневрирующий на большой дистанции, тоже, не так-то просто. Люфты – вот это да, может быть опасным. Придумать можно – во-первых, систему радиоподавления, ноут, простенький сканер эфира, и усилитель на технике предков, это продумать надо – но реально собрать, и установить хоть на «Гремящем». Во-вторых, наши истребители – значит, выбрать место в радиусе их действия? – и вызывать перед ударом, чтоб не жгли бензин непрерывно, а успели как раз к началу. И в-третьих – наш авиаудар по их базам, может еще один Гранит сжечь, если ЦУ дадут – а то наших летунов жалко, ПВО у фрицев мощная, потери будут, мама не горюй!

И Зозуле – инициатива наказуема! По северной трассе, движение конвоев у немцев, далеко не Атлантика, идут где-то раз в неделю-две. И надо хотя бы примерно подгадать, когда очередной. И все у нас организовать. Чтоб не было, как в анекдоте советских времен – «тащ адмирал, в указанный срок корабли из базы не выйдут». Чтоб все было, в нужное время и в нужном месте, и в полной боевой – и что самое важное, не связанное другими задачами. Флаг тебе в руки – и планируй, гений наш штабной!

Зато при удаче – фрицы ведь для своей приморской группировки, Двадцатой Армии Дитля, все везут морем, от тушенки до снарядов. И посадить их на голодный паек, недели на две – это, очень хорошо. А обратно везут никелевую руду, на легирование танковой брони – и если всем танковым заводам Рейха устроить проблемы, это выйдет, просто отлично!