Морской Волк, том 2 - Страница 67

И эта миссия. Кто там, наверху, догадался отправить субмарины в противолодочный дозор, причем у нашего побережья? Точно, не наши – а умники из СС. Во-первых, «тип VII» все ж океанские лодки, а для подобных задач в кригсмарине «челны» были, малые лодки «тип II»; во-вторых, тральщики «тип М» справятся с этим гораздо лучше, а уж тем более авиация. Но попробуй, откажись – капо в концлагере объяснять будешь, что приказ дурацкий! Или – ротному фельдфебелю, на Восточном фронте. Говорят, в штабе кого-то уже разжаловали – и рядовым в пехоту, под этот Сталинград.

Так что действительно спокойнее этот шторм в море пересидеть. Все безопаснее, чем прорываться к конвою. Причем не только для нас – как нам огласили, «пропавшие без вести» будут считаться перебежавшими к врагу, в отсутствие доказательств обратного – с заключением семей в концлагерь. Как это на боевой дух экипажа повлияло, объяснять надо?

Вот и болтаемся – у входа в Порсангер-фьорд. Считается, что мы должны заметить вражескую субмарину еще на подходе, быстро погрузиться и атаковать ее торпедами. Стою на мостике, дышу свежим воздухом. Свинорыл тоже наверх выполз, смердит. В самом прямом смысле, поскольку вчера, в сортире, продул баллон на себя (подозреваю, помогли ему, что-то подкрутили). Отчего стало лишь хуже: во первых, в отсеке воняет просто невыносимо, а там между прочим, спальные места, а во-вторых, душа на лодке нет, и будет наш партайгеноссе еще долго распространять вокруг амбре, хоть противогаз надевай. Тем более, въедливости и злобы у него это происшествие совершенно не убавило.

– Контакт, пеленг 66, очень неустойчивый, слабый.. потерян – доклад акустика.

Смотрю в том направлении – ничего. Море на редкость спокойное, для этого района и сезона, даже перископ был бы замечен. Может, загоризонтная, сильно шумящая цель попалась? Или акустик ошибся, фоновый за контакт принял? Эх, «Моцарт» – предлагал же я Марксу с U-376, много чего если он своего акустика, «бриллиантовые уши», уступит – и где он теперь? Сгинул в Карском море, причем со всеми направленными туда – что наводит на размышления. Та радиограмма – неужели у русских появились торпеды, по лодке, под водой? Бред – как прицеливаться, определить направление и глубину?

Но все же, лучше подстрахуемся. Лево на борт! Курс 270. Полный!

– На каком основании? – Свинорыл щурится, в море смотрит – я так понял, что это вот там, а что-то шумящее, там? От боя уклоняетесь? Отставить приказ, потрудитесь объяснить!

А что объяснять? Что будешь тут осторожным, когда родных в лагерь, если что? С другой стороны, может и впрямь, загоризонтный, и сейчас кто-то «жирный» появится? С того направления, от русских баз? Может, и прав партайгеноссе?

– Контакт, пеленг 63, слабый.. потерян.

А вот это уже серьезнее! Видимость с мостика лодки, изменение пеленга, время между – какая в итоге скорость загоризонтной цели? Что-то многовато – а вот для субмарины, занимающей классическую позицию для атаки по нам, впереди по курсу, чтоб мы прошли перпендикулярно, прямо им под прицел.. Но нет ведь перископа, не видно!

– Контакт, пеленг 63, короткий высокочастотный импульс, меньше секунды.

Лево на борт! Курс 270 – исполнять! Ход – полный! Слушай, партайгеноссе вонючий, ты понимаешь, что сейчас тонуть будем, все? Еще вякнешь – по возвращении доложим, что ты выпал за борт, все подтвердят.

– Да что вы се.. аа..

Понял? Вон с мостика, живо!

Так, что бы это ни было – осталось за кормой. Уже не догонит. А уклониться от торпед, с кормовых курсовых – тьфу!

– Контакт, пеленг 55, очень слабый, на пределе.. пеленг 50..

Что?? Это – не только не отстает, но и догоняет под водой – нас, идущих пятнадцатиузловым? Дальше уклоняться, или.. Лучше мишень не изображать, живыми будем!

– Все вниз – погружение!

Черт, надо было радировать.. А что именно – что нас преследует что-то, подводное и быстроходное, не поднимая перископа? Время – пока зашифруем, отправим.. А тут – решают минуты. Нет – лучше уж лишний шанс на жизнь! Хотя – если короткое, то успеем. Пока антенна на перископе – над водой

– Радист, кодовый – «атакован подводной лодкой».

В перископ – все чисто. Ныряем на пятьдесят. Ход малый, всем соблюдать тишину – как при бомбежке. Акустик – слушает. Пока тихо. На дно лечь, затаиться – так глубина тут, за триста, не выдержим. Даже для рекорда U-331 много, когда она после утопления «Бархэма», спасаясь от его эскорта, нырнула на двести шестьдесят пять, при предельной сто восемьдесят. Все тихо – но оттого и странно, непонятно, с чем столкнулись – даже Свинорыл притих. Тишина – кажется, оторвались. Что бы это ни было – ушло.

Пинг! Если бы не слушали все, в полной тишине – не заметили бы. По корпусу – будто камешек. На глубине? Еще раз..

Не ушло. Это – локатор. Только у англичан, он работает непрерывно – корпус звенит, как от струи песка. Здесь же – короткими: импульс – уточнили, взяли на прицел. Одна надежда – ничего не смогут они нам сделать, пока мы под водой! Если только – та радиограмма, не оказалась правдой.

А ведь не перестраховались бы, могли бы и сразу нарваться! Шли бы так, прежним курсом – до торпед в борт. И уже – рыб бы кормили.

– Торпеда в воде, пеленг не меняется, идет на нас!

Вот он, момент истины. Рули – на всплытие! Изменим глубину. И лучше – в меньшую сторону: внизу шанса не будет совсем. Пять атмосфер избыточного за бортом, или десять – разница большая.

Я ничего не слышу. Странно – обычно торпеды можно различить, невооруженным ухом. Хотя, если на глубине – электрическая, шумит меньше.