Морской Волк, том 2 - Страница 81

Почему «Ы»? Чтоб никто не догадался – классику помните? Ее, бессмертную, Зозуля успел у нас посмотреть, еще в Северодвинске (ну не привыкну никак, Молотовском его называть).

Что было у нас предусмотрено, на такой случай? Ответ стандартный – бомбовый удар по Хебуктену, силами авиации СФ. Но, во-первых, я говорил уже про результативность таких ударов в той, нашей истории – «за весь 1942 год достоверно установлено всего четыре случая, когда в результате налета на Хебуктене был нанесен реальный урон самолетам Люфтваффе», как например «..на земле поврежден один Ю-87, пострадали и люди: трое убитых и один раненый..», и этот налет признан успешным! Во-вторых, а вот сколько самолетов наши могут бросить на Хебуктен прямо сейчас, немедленно? Два десятка тихоходных МБР-2, восемь Пе-2, и три СБ (самолетов во флотской авиации, конечно, больше, но прочие не успевают – задействованы в других мероприятиях, или неисправны в данный момент).

И – что бомбить? Самолеты на аэродроме стоят в капонирах, поражаемых только прямым попаданием. Теоретически, можно поймать момент, когда самолеты выруливают из укрытий и кучно выстраиваются на поле перед массированным вылетом. Что без наземной разведгруппы с радиостанцией, ведущей наблюдение, невозможно. Значит, что остается? Только – вывести из строя взлетно-посадочную полосу.

При мощном ПВО, и «мессерах» в воздухе – какие будут наши потери?

Второй стандартный ответ – наши истребители в прикрытие. Опять же теоретически, они могли долететь до нас, на траверзе Киркенеса, прикрыть на короткое время. Короткое – иначе не дотянули бы назад, и расход топлива в воздушном бою в разы больше, чем при патрулировании и перелете. То есть реально – лишь при условии, что время вражеского налета известно!

А если, и в самом деле, будет известно? Зная время обнаружения наших фрицевской воздушной разведкой (а кого еще наши сейчас там отгоняли зенитным огнем?), скорость прохождения инфы и принятия решений в их штабе – можно грубо прикинуть время их удара (плюс, всего три часа до темноты!). А раз так, то воздушный разведчик, посланный к Хебуктену, в какой-то мере может заменить разведгруппу, пусть на короткое время – но уточнив первоначальный грубый расчет.

Собьют? Не спешите. Начиная с сорок второго, наши стали использовать для ближней авиаразведки не бомберы, а истребители. Позже появились специализированные разведывательные эскадрильи, и даже полки. Укомплектованные лучшими летчиками – потому что у разведчиков случаи «их восемь, нас двое» возникали много чаще, чем у фронтовых истребителей, вдобавок требовались штурманские навыки, и умение летать в любую погоду. При том, что эта работа была «в тени» – целью разведчика было доставить добытую инфу, а не гоняться за вражескими самолетами, у рядового пилота ПВО обычно было больше сбитых на счету, чем у асов воздушной разведки. Летчикам же Северного Флота в этом отношении особенно «повезло». Потому что ленд-лизовские «Спитфайры PR» при отличных летных данных и дальности как у бомберов были безоружны – вместо пушек, лишний бензин. И в полярный день над целью разведчик, атакованный «мессершмиттами», мог лишь крутиться и уходить. Так на то они были и асы.

Но если разведчик сумеет продержаться над Хебуктеном хоть несколько минут, то может ему удастся засечь и подготовку фрицев к массированному взлету?

А координаты начала полосы, где девятки «Юнкерсов», с подвешенными бомбами и полными баками бензина, перед стартом строятся плотно, крылом к крылу и друг за другом, как на палубе авианосца – внесены еще Большаковым в электронные карты «Гранита». А подлетное время со ста с небольшим километров, шесть-семь минут.

Скажете, авантюра? Так она и предусматривалась, как запасной вариант, на особо благоприятный случай. Штатно же – было достаточно, если разведчик просто сообщит о времени вылета фрицев с Хебуктена, чтоб наши истребители успели тоже, в нужный момент. Но коль вероятность, что этот вариант «выстрелит», была ненулевой – то надлежало быть к нему готовым. ТриЭс с Санычем работают – готовят данные, наши текущие координаты, координаты цели, и все прочее, для пуска одного «Гранита».

Стоит ли тратить ценную ракету? Если план сработает – то да, стоит. Тут даже не в битых фрицах дело – чтобы наших обезопасить. Октябрь сорок третьего на Черном море напомнить, гибель лидера «Харьков» и двух наших эсминцев от немецких бомб, после набега на Крым?

Только бы – не пролететь со временем. Тут уже – доверие к нашему разведчику. Как он там сумеет, крутясь над аэродромом наперегонки с «мессерами», все на земле разглядеть и оценить. Зозуля обещал – что пошлют лучшего, какой на флоте есть.

Доклад акустиков – сигнал по пеленгу .., «плюх», и ясно слышна работа моторов, но без винтов в воде. Похоже на катер на холостом ходу – нет, пеленг перемещается, и взялся ниоткуда.

– Аэроглиссер? – неуверенно говорит Видяев – помню, в Кронштадте мы видели такие.

Тьфу ты – какой к чертям глиссер, гидросамолет сел! Подбирает что-то с поверхности? Может, наш?

Быстро всплываем под перископ. Наблюдаем что-то двухмоторное на поплавках. На МБР-2 точно не похож.

– Хейнкель-115 – говорит Саныч – с лодки кого-то подбирает.

Прикидываю время. Отвлечет ли от основной задачи? Да нет, пока наши до Хебуктена долетят.. И все равно, надо пробежаться на скорости. Успеем похулиганить.

Этот прием я на «Барсе» своем однажды применял. Что делать, если время сеанса связи – а наверху болтается какой-то, очень может быть, натовский шпиен – маскированный под траулер, или какое-то каботажное корыто? Время мирное – топить нельзя. Так очень помогает – пройти под, на глубине тридцать-сорок, большим ходом. Эффект будет – как от сверхзвукового самолета на малой высоте. Пеленг, дистанция, курс и скорость цели.. Выдвижные опустить. И как там в песне, вперед, двести оборотов! Шум – плевать, нет рядом никого, кто был бы опасным.