Морской Волк, том 2 - Страница 30

Ждем. Нам-то что – а вот фрицам на плотах, не завидую! «Тирпиц» все горит, и крен у него градусов тридцать – но не тонет. Неужели наши его решили – в пару к «Шееру»?

Пока – просвещаю Видяева.

– Запомни, Федор Алексеевич, никакое оружие, мастерства не отменяет! Дальнобойное – ну а кто сказал, что на суше, как огнестрельное появилось, так просто все, целься и стреляй? После, я тебя на компе погоняю – там игрушка-тренажер, подводная дуэль, в первом приближении сойдет. Поймешь тогда, что значит – торпеды самонаводящиеся, но дальность к примеру тридцать камэ, время хода, от режима зависит, двадцать-тридцать минут – а лодка-цель за это время тоже на месте не стоит, а радиус захвата у головки один-два километра. Плюс – есть имитаторы, и есть помехи. И термоклин – что может как осложить, так и помочь – рассказывал тебе уже. И – неизбежная ошибка в определении ЭДЦ (элементы движения цели), можешь взять точно, акустикой в активном – но при этом сам увидишь много ближе, чем увидят тебя. И посыл идет – не по кругу, а сектором, или даже лучом: обычно делается – запеленговал, и уже перед выстрелом, импульс, на последнее уточнение, в БИУС загрузить. Ну и конечно – цель вооружена так же, тоже в ответ стреляет, но и трудности у нее те же самые. Самый страшный противник для нас – это противолодочная атомарина-охотник. И самый трудный экзамен в академии – это такой вот «подводный бой», дуэль: пусть условный – но показывает, научили тебя хоть чему-то как командира лодки – если не справишься, так в реальном бою тебе делать нечего, и корабль погубишь, и людей.

Ну вот, и наши подходят. Обмениваются опознавательными. Затем один – «Гремящий», или «Сокрушительный», в перископ различить не могу, начинает подбирать немцев. Куда же они эту ораву денут – вроде, на эсминец-«семерку» больше трехсот-четырехсот человек сверх команд принять нельзя («Сообразительный» из Севастополя однажды вывез полторы тысячи, но это был случай, жизнь или смерть). Стволы зениток подняты – бдят. Ну а мы – контролируем глубину, во исполнение приказа Зозули: топить все субмарины, при малейшей от них угрозе – поскольку наших тут нет. То есть, от нагличан, опять провокация ожидается? Учтем..

А вот и они. Легкий крейсер, и два больших эсминца, тип «Трайбл», примерно соответствуют «Нарвикам». Обмениваются с нашими приветствием – и прямо к недоутопшему «Тирпицу», не обращая внимание на плавающих фрицев! Спускают шлюпки, подгребают, лезут на борт – вот, уже вместо белого флага, «Юнион Джек» подняли! Ну, ворье!

Нет, по морскому праву, все законно. Корабль, в море покинутый экипажем – юридически считается бесхозным имуществом, и переходит к тому, кто приведет его в порт. Закону этому то ли двести, то ли триста лет – и изменен он за все время был лишь однажды. Когда команда некоего тонущего судна так спешила в шлюпки, что забыла на борту корабельного кота. Судно однако не утопло, был благополучно отбуксировано в гавань, и должно было бы по закону, сменить владельца, как не имеющее на борту в момент спасения, «ни единой живой души». Но прежний судовладелец сумел срочно подключить попов – и на суде прозвучало «поелику на судне оставалось живое существо, имеющее, по утверждению нашей Церкви, душу» – короче, судно ему вернули, а в законе появилось уточнение «человечьей».

Но – законы законами, однако надо же и совесть иметь? Хотя как объяснял мне однажды отец Сергий, прежде в миру капитан третьего ранга Миронин, решивший вдруг податься после отставки по духовной стезе – у нас, православных, как и у католиков считается: человеку дана свобода воли, и лишь когда срок придет, взвешивает небесный судья твой жизненный путь, куда отправить – в рай, или наоборот. А потому совесть, это как компас – указывает, к чему тебя вот этот конкретный поступок приблизил. У протестантов же все по-другому – считается, что если ты богу угоден, он уже при жизни тебя отмечает – а значит если ты богат, успешен, то уже тебе путь в рай. И совести в этой системе места нет вообще – вместо нее, закон. Я по закону поступил – все, гуд бай, разговор окончен!

Короче, 65ю что ли под брюхо, «Тирпицу» конечно, пока не британцам? Спишут после – на взрыв боезапаса, или подкравшуюся немецкую лодку..

– Радио из штаба: союзникам не препятствовать, возвращайтесь!

Е-мое, в демократию точно, сейчас бы решил – продали! Но вот Сталина можно было в этом заподозрить – меньше всего! Ладно, вам виднее – уходим!

Или наши что-то с «Тирпицем» интересное придумали? После – узнаем!

Мэтт Роджерс, второй механик парохода «Оливер Эллсворт», конвой PQ-18.

Отчего я вообще в деле? Конечно же, доллары, мани-мани, которых в кармане всегда не хватает – вот странно, чем их больше, тем быстрее кончаются. Ну и к тому же мне не нравится Гитлер – очень плохой парень, захотевший чтоб во всем мире вместо свободы и демократии была его диктатура. И наконец, должен же кто-то делать и эту работу – везти груз в далекую Россию, бедному дядюшке Джо – которому наш президент посылает по доброте оружие, чтоб отбиться от этих плохих немцев.

Было, конечно, страшно. Все помнили, что с «семнадцатым» стало – и наши английские друзья говорили, еще в Исландии – вас дойдет, хорошо если половина, тут каждый поход, это непрерывный бой, вот налетят тучи крестоносных бомберов, и субмарин в этих водах, как рыбы в пруду – а в завершение выйдет навстречу Сам, «Тирпиц», который один может разнести все их линкоры вместе взятые – и с ним конечно, «Шеер», «Хиппер», и куча всякой мелочи. «Шеер» вроде русские захватили? – не верьте, дезинформация это, сами подумайте, как русские, у которых на Севере нет ничего крупнее эсминца, сумели даже не утопить а захватить первоклассный тяжелый крейсер? Если даже у них, британцев, воюющих на море уже пятьсот лет – ничего подобного в эту войну не удавалось? Вы нам, опытным, верите – тогда, на всякий случай, пишите завещания, кто не озаботился еще.